Фискальный нажим — на торговлю и промышленность

Рассмотрение социальных типов российских налогоплательщиков на рубеже XIX—XX вв. началось с крестьянства (№ 1, 2013). Теперь пришло время поговорить о налогообложении торгово-промышленного сословия — одного из наиболее платежеспособных среди населения Российской империи.

Идея обложения торговли возникла, наверное, практически одновременно с появлением торгового обмена. Так, первые упоминания о торговой пошлине в Древнерусском государстве относятся еще к X веку.

Впоследствии, на протяжении всей истории российского государства, торговая пошлина оставалась объектом пристального внимания фискальных органов. К началу XX века среди прямых податей стал доминировать государственный промысловый налог, а  торгово-промышленные и финансовые предприниматели оказались основной податной группой городского населения.

По закону 1898 года государственный промысловый налог состоял из двух частей — основного (патентного) и дополнительного налогов. Оклад основного налога варьировался от 500 до 1500 руб. для промышленных предприятий и от 12 до 500 руб. для торговых.

Дополнительный налог взимался с неотчетных и акционерных предприятий в виде различных сборов.

Неотчетные, т. е. не обязанные публично отчитываться, предприятия в России были представлены в основном торговыми домами. Они уплачивали раскладочный сбор, сумма которого дополнительно устанавливалась Министерством финансов на три года и затем разверстывалась по губерниям, уездам и отдельным предприятиям исходя из их экономического положения. Неакционерные предприятия также уплачивали процентный сбор в размере 3,3 % с части прибыли, которая в 30 раз и более превышала оклад основного налога.

С акционерных компаний взимались налог с капитала и процентный сбор с прибыли. Налог с капитала составлял 0,15 %, или 15 коп. с  каждой сотни рублей капитала. Процентный сбор уплачивался по прогрессивной шкале: при величине прибыли 3—10 % от основного капитала — 3—6 % со всей суммы прибыли, более 10 % — 6 % со всей суммы прибыли плюс 5 % от суммы прибыли сверх 10 %. По оценке дореволюционных отечественных экономистов, обложение промысловой прибыли было по своему характеру всего ближе к подоходному налогу. В то же время сохранение раскладочной системы сбора с неотчетных предприятий придавало государственному промысловому налогу противоречивый характер.

В 1900-х гг. правительство повысило ставки промыслового обложения, усилив подоходный принцип налога. По закону 1906 года был расширен круг неотчетных предприятий, обязанных уплачивать процентный сбор с прибыли, а его размер увеличивался с 3,3 до 5 % с части прибыли, которая в 20 раз (а не в 30, как ранее) превышала оклад основного налога.

Одновременно была поднята ставка налога с капитала акционерных предприятий до 0,2 % (вместо 0,15 %). Для них была пересмотрена и шкала процентного сбора: при величине прибыли 3—20 % от основного капитала взималось 3—13 % со всей суммы прибыли, более 20 % — 14 % со всей суммы прибыли плюс 10 % от суммы прибыли сверх 20%.

Повышение ставок вызвало негативную реакцию предпринимательских кругов, но правительство, обещая ввести новые нормы расчета временно, сохранило их вплоть до Первой мировой войны.

Последний среди прямых налогов — 5 %-й сбор с доходов от денежных капиталов — служил средством обложения капиталов в денежной форме. Он взимался с доходов от государственных, общественных и частных процентных бумаг, вкладов в банки, частных ссуд предпринимателям, уплатившим государственный промысловый налог.

В то же время из-под налогообложения выводились доходы от капиталов, ссуженных под недвижимость, под личные обязательства и т. д., от некоторых видов облигаций государственных займов, вкладов. То есть данный налог не носил всеобщего характера. Помимо государственных налогов торгово-промышленные и финансовые предприниматели платили также земские и городские подати, составлявшие соответственно 10 и 15 % от стоимости выкупаемых сословных и промысловых свидетельств.

Кроме того, согласно временным правилам о земских повинностях уплачивался сбор с недвижимых имуществ — земли, леса, строений — в соответствии с их доходностью.

Оценочный сбор, как он назывался, был существенно выше, чем 10- и 15 %-е подати. Так, если в пользу земств в 1906 году поступило податей в сумме 5,9 млн руб., то оценочного сбора — почти в 4 раза больше — 22,1 млн руб.

В результате налоговое бремя, возложенное на торгово-промышленные предприятия, оказалось примерно в три раза выше, чем на аграрные. Этим объясняется бурная реакция со стороны предпринимателей на проект закона об усилении обложения торговли и промышленности в пользу земств и городов, который Министерство финансов в 1911 году внесло для обсуждения в Государственную Думу.

В официальном заявлении Московского биржевого комитета говорилось: «Наклонять чашу весов еще более в сторону обложения промышленности — значит уже совершенно отступать от принципов справедливого распределения налогового бремени и покровительствовать одним группам населения за счет других, притом из мотивов, ничего общего не имеющих с понятиями государственной пользы и здравой экономической политики».

Один из лидеров делового мира П.П. Рябушинский назвал законопроект «знамением времени, указывающим, что с торговлей и промышленностью считаться не намерены», поскольку «царствуют иные течения — аграрно-дворянские».

В итоге оппозиция затормозила движение законопроекта, и до Первой мировой войны он не вступил в силу.

Помимо высокого уровня обложения, предпринимателей также беспокоили планы Министерства финансов по введению подоходного налога не в качестве универсального, заменяющего все прочие сборы, а как добавочного. В этом случае уровень налогообложения коммерческой сферы грозил возрасти до трети чистой прибыли.

По мнению Московского биржевого комитета, это «совершенно непосильно для русской промышленности и может задержать ее развитие».

Объединенная оппозиция со стороны деловых кругов сыграла свою роль и в отсрочке введения подоходного налога. Возвращение к рассмотрению данного вопроса произошло только во время Первой мировой войны.

Н.Ф. Поляков